Виктория Агаджанова

ЗАРИСОВКA ОДНОГО ДНЯ

…Визг тормозов… Я остановилась. Огляделась. Машины. Кругом машины. Я перехожу дорогу с закрытыми глазами. Видела небо? Водитель что-то кричит мне в лицо, возвышаясь грозовой тучей над всем моим существом, готов вот-вот пролиться дождем укора и ужаса. Я его не слышу. Я смотрю на небо. И я его вижу. А эта грозовая туча все время видит только асфальт, серый потрескавшийся асфальт, освещенный в ночи двумя огненными глазами фар… Я иду домой. Уставшая, возвращаюсь домой с работы. Но я его вижу, вижу ночное небо и не вижу пешеходной бело-серой зебры. Что конечнее? Что бесконечнее?

* * *

Утро пьянило. Воздух ворвался в распахнутое настежь окно и начал носиться по комнате как сумасшедший, опрокидывая на своем пути все ночные страхи, которые успели выстроиться стеклянными замками и висели в духоте утренней разобранной постели. В ванной комнате полилась шумным водопадом вода, на кухне пыхтел и отдувался чайник, а музыкальный центр в это время протяжно пел: «I don’t wanna live without you…». Все вокруг обещало, манило, прихорашивало. Мой сегодняшний макияж будет прост и молод, как сама весна: лицо цвета первого весеннего луча, румяна одолжил ранний рассвет, ресницы мне обведет чернотой земля в горшочке с чайной розой, а губы алым окрасит взошедшее солнце. Я готова к трудовым будням, готова выйти в свет королевой солнечных зайчиков, готова покорять, но не покоряться!

* * *

- Доброе утро!
- Доброе утро!
- Доброе утро!
Как я люблю доброе утро! Поздоровался пузатый воробей, промяукал свой привет бездомный котенок, царственно качнула почками верба, признав во мне родственную душу. Утро улыбалось мне, только мне одной! Мы были с ним одного цвета, запаха, настроения, чувства! Вагоны метро, трамваи, автомашины, электрички и поезда дальнего следования, международные аэрорейсы, межпланетные корабли и летающие тарелки – все движение замерло в ожидании моего выбора: на чем Она соизволит прокатиться сегодня? Я остановила свой выбор на неопознанном летающем объекте. При ближайшем рассмотрении он оказался обычным рейсовым автобусом, но какое это сегодня имело значение?! Есть только я и мои желания, все остальное растворилось в дымке вчерашнего дня, пахнувшего нафталином и серостью мыслей.

* * *

- Талинка, солнышко, какая ты сегодня волшебная! Рассказывай, что случилось! Новая любовь, да? Ты прямо цветешь!
Ирэнка, моя подруга. Такая взбалмошная – ужас! Каждый день пахнет по-новому. Ультрамодные очки сменяются контактными линзами – каждый раз разного цвета. Иногда я ее даже не узнаю – блондинка, брюнетка, жгуче-рыжая, зеленоватая – да какая угодно, лишь бы не такая, как вчера. То целомудренно затянута в макси (и попробуй к ней подступись – высокомерная скала!), то будоражит весь мужской состав своим декольте и юбчонкой на бедрах, которую впору назвать поясом. Не только внешне – она внутренне каждый раз новая. Порочная и почти святая, проницательная и глуповато-наивная, классическая и футуристическая – не важно. Другая.
- Ирэнка, Ирэнка! Как я тебя люблю! Хоть ты и не понимаешь ничего, но я тебя люблю!
- Так, признавайся, я его знаю?
- Да ну тебя! – сегодня я могу улыбаться всему миру.

* * *

- Виталина, зайди к Бобруйкину, он на тебя полюбоваться хочет! – любимая шутка Сережки с соседнего отдела. Иду к шефу. Каблучки по плитке стучат, отбивают сердечный ритм, все внимание только на меня, сегодня я имею на это право. Мой непосредственный начальник врос в кресло от молчаливого восторга, когда на пороге появилась я:
- Вызывали, Сергей Алексеевич?
- Приглашал, Виталина. Садитесь. Жалоба на Вас, Виточка, жалоба, да, представьте себе! Сам удивился. Некий товарищ Бессонов на Вас жалуется. Не признает она, говорит, моего авторитета, да. Что ж Виталина, не признаете авторитета?
А глаза посмеиваются… Я широко улыбаюсь, мне вдруг становится так хорошо с этим толстым усатым мужчиной, что я просто не могу удержаться.
- Сергей Алексеевич, ошибки надо не признавать, их надо смывать! А я только недавно умывалась! Так я пойду?
- Эх, Виталина, ну хоть исправиться обещала бы, что ли! Иди, что с тебя взять. Новому любовнику – привет.

Стоит женщине признать, что она женщина, как окружающие сразу же интересуются, как имя нового любовника. Вчера бы я огрызнулась, закрыла все двери и окна и, выключив радио на стене, стала бы терзать телефон служебными разговорами. Вчера, но не сегодня! Сегодня я для всех, сегодня все для меня.

* * *

- Добрый день. Могу я услышать Виталину Георгиевну?
- Можете. Даже «нужете»! Я слушаю.
- Талинка, привет! Богатая будешь, чертовка, не узнал я тебя! Ну что, готова к поеданию всяких заморских деликатесов? А то у меня желудок без тебя есть отказывается!
- Никитка, я сейчас в окно выпрыгну от голода! Выезжаю-вылетаю. Через 3 минуты 45 с половиной секунд буду у лифта, и горе тебе, если ты опоздаешь!
Никита. Мой сослуживец, красавец-мужчина. Третий год шутливо пытается соблазнить меня, это уже перешло в добрый ритуал. Мы вместе обедаем, делимся новостями. Хотя с Ником невозможно обедать – всегда есть вероятность поперхнуться от смеха. Никитка умеет рассказывать, это его самое большое достоинство. Он рассказывает обычную историю так, что забывает о вилке, застывшей по дороге ко рту, о том, что он в ресторане, о людях вокруг. А я слушаю. Я умею слушать и слышать его и люблю это делать. А он любит рассказывать мне обо всем.
- Талинка, представляешь, меня вчера с такой телочкой познакомили!
- Ник!
- А что «Ник»? Ее, между прочим, Джульеттой зовут. Такая сочная, ммм… Слюнки потекли, как ее увидел! Так бы ее и…
- Никита, ты в общественном месте!
- Да ну тебя, Талинка! У нее попа – во! И глаза голубые! И хвостом так смешно туда-сюда…
- Хвостом?!?!
- А что тебя удивляет? Я ж говорю – вчера у начальника фермы интервью брал! Он мне хозяйство свое показывал. Коровник. Эй, стоп, а ты о чем подумала?!
Я уже ничего не могла сказать, только плечи вздрагивали в припадке безудержного смеха…

* * *

- Девочки, айда с нами в клуб, там сегодня (хи-хи!) мужской стриптиз! Оленька, просыпайся, детка, совсем ты потеряла бдительность – уже даже на слово «стриптиз» не реагируешь с этим своим интервью.
- Ирэнка, мужской стриптиз у тебя через сорок минут с работы вернется и устроит тебе стриптиз женский, причем весьма жестокий, если на столе не будет обеда!
- Э-э-э-э…Вечно ты, Талинка, меня с мыслей о высоком сбиваешь… Ладно, я полетела домой в темпе бешеной черепахи. Всем чао!
- Пока-пока, искусительница!
- Олька, оторвись от бумаги, ты ее сейчас жевать начнешь!
- Талин, я тебе когда-нибудь говорила, как я ненавижу нашу работу? Ой, да на тебе кофточка новая… Отменно сидит!
- Закрывай работу, совсем с ума сошла… Я в этой кофточке уже полгода дефилирую!
- А пошло оно все…! Поехали, я тебя до метро довезу.

* * *

Я шла по переходу. Я люблю ходить по переходам метро. Чувствую себя королевой подземелья. Киоски – направо и налево. Бродячие музыканты. Цыганки с детьми хотят предсказать мне мое прошлое и рассказать о будущем. Им все известно, все. Юная цыганка с невероятно красивыми глазами берет меня за руку. Бормочет:
- Ты не видишь… Ты смотришь, но не видишь…Вглядись, вглядись! Думаешь, ты думаешь о том, что ты счастлива. Нет, милая, ты не королева. Не покоя, а света желать надо, да? Ты же понимаешь меня, понимаешь. Вдохни синеву не…
- Простите, женщина, она немного сумасшедшая. Идем, кому сказала!
Исчезают. Странная она. Они все странные – молодые. Я иду дальше. Ветер в лицо – подъезжает поезд. Тринадцать минут в душном вагоне. Я оглядываюсь в поисках крепкой мужской спины. Я всегда так езжу. Выбираю в толпе спину покрепче и прислоняюсь к ней. Постепенно облокачиваюсь все сильнее, отодвигаю ноги дальше. И еду так – полулежа. Сегодня я нашла спину почти сразу – вот же он, стоит чуть правее меня, я вижу в темное стекло вагона его лицо. Оно мужественное, с квадратным подбородком. Короткая стрижка, трехдневная небритость, модная куртка. Такой выдержит…

* * *

Тот, кто никогда не ездил в метро – не может оценить всей прелести ночного воздуха, когда выходишь из плотной людской массы на улицу. Я шагнула в воздух. Слова цыганки не шли из головы. Что такое небо? Небо – это воздушная масса. Я шагнула в воздух – я шагнула в небо. Или небо шагнуло в меня? Каждую секунду я вдыхаю небо, потом выдыхаю – тоже небо. Я ли – не королева?! Я делаю небо, только я делаю небо! Без меня оно было бы уже не то… Осознание собственной значимости открыло мне небо, у меня перехватило дыхание от этого открытия… Я шла и смотрела ввысь. Я смотрела на небо, я видела небо. Первый раз в жизни.

* * *

Что бесконечнее? Что конечнее? Я его вижу, вижу ночное небо и не вижу пешеходной бело-серой зебры. Уставшая, возвращаюсь домой с работы. Я иду домой. Грозовая туча все время видит только асфальт, серый потрескавшийся асфальт, освещенный в ночи двумя огненными глазами фар… Я смотрю на небо. И я его вижу. Я не слышу протяжного гудка автомобиля. Лицо водителя перекосила гримаса ужаса, я слышу его беззвучный крик, грозовой тучей нависающий над всем моим существом, готовый вот-вот пролиться дождем укора и страха. Ты видел небо? Я перехожу дорогу с закрытыми глазами. Кругом машины. Машины. Я остановилась. Огляделась. …Визг тормозов…

7-9.06.2002г.

Подготовлено:

Предоставлено: Виктория Агаджанова

См. также:

Другие произведения Виктории Агаджановой